Инструктор отдела пропаганды ЦК КПСС: «Кеворков ведь должен был чувствовать, что в области что-то происходит»
Эксклюзивное интервью Vesti.Az с инструктором отдела пропаганды ЦК КПСС Виктором Яшиным.
- Виктор Михайлович, 20 февраля 1988 года Вы и 1-й секретарь ЦК КП Азербайджана Кямран Багиров прибыли в Ханкенди. То есть, вам уже было известно о том, что готовится сессия облсовета, на которой будет поднят один единственный вопрос - отделение от Азербайджана и присоединение к Армении?
- Нет, об этом мы не знали. Может быть, были какие-то разговоры о том, что состоится именно сессия облсовета, но точными сведениями мы не располагали.
- Тогда какова была цель Вашего визита в НКАО?
- К тому времени проблемы, которые были в этом регионе, уже выплеснулись и на улицу, и в печать. Все признавали, что есть недостатки в социально-экономическом развитии области. Об этих недостатках знали, в том числе, и в Баку. Эти негативные явления к тому времени не только не устранялись, но и накапливались.
Целью нашего приезда в область было разобраться: что можно сделать оперативно для решения имеющихся проблем, что можно поправить, чтобы погасить накал страстей. События тогда в НКАО стали выходить из-под контроля. Партийные органы области не управляли ситуаций. Ею управлял уже кто-то другой. Поэтому необходимо было поехать в область и на месте во всем разобраться.
20-го утром мы приехали в Степанакерт (Ханкенди – прим. ред.), а вечером собралась та самая сессия облсовета. На улице были десятки тысяч людей, и началась внеочередная сессия облсовета. Как известно, тогда было принято решение о присоединении НКАО к Армении. Отсюда начались все события.
Уже на следующий день, 21 февраля, состоялось заседание Политбюро ЦК КПСС, в ходе которого было принято постановление, в котором, в частности, говорилось: «Изучив информацию о развитии ситуации в Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджанской ССР, Центральный Комитет КПСС считает, что действия и требования, направленные на пересмотр существующей национальной и территориальной структуры, противоречат интересам трудящихся Советского Азербайджана и Советской Армении и создают угрозу межнациональным отношениям».
В последующем, 18 июля 1988 года Президиум Верховного совета СССР также принял постановление о невозможности изменение границ установленного конституцией национально-территориального деления Азербайджанской ССР и Армянской ССР.
К сожалению, на волне событий в НКАО и их трагических отзвуков в ряде районов Азербайджана и Армении подняли голову хулиганствующие экстремистские элементы. Особенно важно подчеркнуть, что это насилие породило страх у армянского и азербайджанского населения. Подавляющее большинство людей в Азербайджане и Армении переживало эти события, которые омрачили отношения между ними. Обострение межнациональных отношений принесло горе и страдание десяткам тысяч азербайджанских и армянских семей. Вспомните исход 20 тысяч азербайджанских семей из Армении, с какими сложностями было это связано. После этого начался исход армян из Азербайджана.
- В тот злополучный день, 20 февраля 1988 года, Вы пытались выступить перед депутатами облсовета и отговорить их от антиконституционного шага?
- Багиров, я и другие товарищи из Баку присутствовали на том заседании. Мы их убеждали не принимать такого решения. Но они все равно его приняли.
- А как отреагировал на это решение сам глава обкома, многолетний глава области Борис Кеворков? Явилось ли это решение неожиданным для него?
- Я бы не хотел говорить о неожиданном решении. Проблемы в области были, они накапливались годами. Кеворков ведь должен был чувствовать, что в области что-то происходит.
- При этом Вас не смущало то обстоятельство, что на внеочередной сессии облсовета отсутствовали депутаты-азербайджанцы?
- Из 150 депутатов облсовета присутствовали 110. Да, депутатов-азербайджанцев на той сессии не было.
- После Ханкенди Вы отправились в тогдашний Мартунинский (ныне Ходжавенд) район НКАО для встречи с местными жителями. Но диалога между вами почему-то не получилось.
- Да, диалога не получилось. 22 февраля я прибыл в Мартунинский район. Площадь перед зданием райкома была заполнена людьми, находящимися там днем и ночью, начиная с 12 февраля. Зал в райкоме тоже был переполнен. Я должен был зачитать перед присутствовавшими решение ЦК КПСС. Но успел прочитать только первое предложение. Зал загудел, раздались громкие возгласы со всех сторон. Вдруг в зал ворвалась большая группа людей, которые были возмущены тем, что автобус, который шел то ли в Ереван, то ли из Еревана, близ Шуши или Агдама был забросан камнями. Хотя никто серьезно не пострадал, тем не менее, они были возмущены. Так вот, эти люди ворвались в зал, и диалог сорвался. Я попросил их покинуть здание райкома, и мне все же удалось провести совещание.
- Вернувшись в Москву, Вы наверняка составили отчет об увиденном в НКАО. Как руководство страны отреагировало на Ваш доклад?
- Естественно, после скрупулезного анализа увиденного и услышанного в НКАО я сделал доклад своему руководству. В Москве внимательно следили за всеми событиями в НКАО и вокруг нее. В мае 1988 года состоялся пленум ЦК КП Азербайджана, которое провел член Политбюро Егор Лигачев. На этом пленуме Багиров был освобожден от занимаемой должности, и на его место был назначен Абдурахман Везиров. В НКАО собрание областной парторганизации проводили секретари ЦК КПСС Разумовский и Демичев.
Кроме того, как я уже говорил, 18 июля 1988 года Президиум Верховного совета СССР также отменил решение внеочередной сессии облсовета от 20 февраля 1988 года.
- В последующем Вам приходилось вновь посещать зону нагорно-карабахского конфликта?
- Конечно, да. Весь 1988 год я провел в командировках. Мой маршрут был такой: Баку-Агдам-Степанакерт, а оттуда уже на самолете в Ереван. Тогда мы все вместе искали решения этой проблемы, призывали чтобы и в Москве, и в Ереване, и в Баку, и в Степанакерте (Ханкенди – ред.) люди проявили мудрость, выдержку и терпение.
Комментариев нет:
Отправить комментарий