Виталий Челышев: «Председатель Верховного совета СССР Лукьянов запретил брать меня на борт самолетов, летевших в Азербайджан»
Бахрам Батыев
Эксклюзивное интервью Vesti.Az с секретарем Союза журналистов России, главным редактором сайта «Виртуальный журналист» Виталием Челышевым, в 1990 году составившим депутатский отчёт о событиях в Баку в январе 1990 года.
Справка: Вита́лий Алексе́евич Че́лышев, родился 6 февраля 1948 года в Запорожье (Украина) в семье военнослужащего. В 1989-1991 годы – депутат Верховного Совета СССР. Входил в «Межрегиональную депутатскую группу» (МДГ) советского парламента, известную своими демократическими инициативами. Участвовал в подготовке «Закона о печати и других средствах массовой информации».
- Виталий Алексеевич, как в те годы Верховный совет СССР реагировал на события в НКАО?
Справка: Вита́лий Алексе́евич Че́лышев, родился 6 февраля 1948 года в Запорожье (Украина) в семье военнослужащего. В 1989-1991 годы – депутат Верховного Совета СССР. Входил в «Межрегиональную депутатскую группу» (МДГ) советского парламента, известную своими демократическими инициативами. Участвовал в подготовке «Закона о печати и других средствах массовой информации».
- Виталий Алексеевич, как в те годы Верховный совет СССР реагировал на события в НКАО?
- К нам – ко мне и сопредседателю МДГ Виктору Пальму – еще в конце 1989 года звонили представители Народного фронта Азербайджана и комитета «Карабах», которые подробно информировали нас о происходивших в Баку и НКАО событиях.
Мы с Виктором Пальмом в сентябре 1989 года проводили переговоры и с армянами, и с азербайджанцами. Также мы организовали представителям армянской и азербайджанской общественности встречу с председателем Совета национальностей Верховного Совета СССР Рафиком Нишановым. В конце сентября 1989 года я даже участвовал на митинге в Баку, организованном НФА.
В тот момент в регионе шла бойкая торговля оружием, которую вела Советская армия. Но я ничего не смог доказать документально. Продолжение конфликта в НКАО было выгодно тем, кто делал на этом большие деньги. Страсти накалялись не армянами и азербайджанцами, а торговцами оружием. Я не хочу сказать, что вся Советская армия занималась продажей оружия, но таковых было очень много.
Но я также знал об изгоняемых из Армении азербайджанцах, которые шли через горы в Азербайджан, я видел лагеря азербайджанских беженцев под Сумгайытом. Люди жили в контейнерах. Но центральная власть не занималась этой проблемой.
- Когда и как Вы узнали о вторжении советских войск в Баку?
- 20 января я вернулся с экологической конференции в Запорожье, где жил в то время, и моя супруга сообщила, что мне неоднократно звонили из Баку. На том конце провода раздавалась стрельба, были слышны крики. Звонившие из Баку просили меня срочно приехать в Азербайджан. Я был хорошо знаком с ныне покойным Наджафом Наджафовым, с Исой Гамбаровым. Но это не они звонили.
Я сразу же стал искать возможности для получения информации. Я слышал о том, что с Запорожья летели в Баку военные самолеты, однако тогдашний председатель Верховного совета СССР Анатолий Лукьянов строжайше запретил брать меня на борт самолетов, летевших в Баку. Тогда я вылетел в Москву, а там уже, воспользовавшись своим депутатским мандатом, просто прошел на гражданский самолет, летевший в Баку.
- Какую картину Вы застали в Баку?
- В городе был комендантский час. В то время в Баку также находился писатель Олжас Сулейменов, но мы не могли попасть друг к другу. Меня даже задержал патруль. Солдаты приставили к моей голове автомат и потребовали документов. Я полез в карман, но заметил, что солдаты занервничали. Тогда я предложил им самим взять мои документы.
То, что произошло в Баку, было прямым следствием неумения союзным Центром вести межнациональную политику. Я видел видеозаписи ввода войск в Баку, трассирующие в темноте пули. Солдаты не знали специфику республики. Например, человек стоял безоружный возле своего дома. И его убивают. Зачем? Это были хаотичные действия, которые привели лишь к озлоблению людей. Люди не понимали, зачем это делается.
Меня даже критиковали тогда, что, якобы, Челышев стремится списать все на резервистов. Мол, они пьяные вошли в город, творили бесчинства. Но разве правильно вместе с частями регулярной армии вводить в город резервистов? Это было провокационное решение. Ввод войск в Баку вообще был одной из самых больших ошибок советской власти.
- В недавнем интервью с нами генерал Ачалов, координировавший военную операцию в Баку, заявил, что входившие в город десантники были вооружены холостыми патронами. Но откуда же в таком случае появились десятки убитых и раненых?
- Хочу отметить, что я приехал в Баку уже после ввода войск. Но я видел раненых и убитых в результате ввода войск. Я также знаю о попытках переложить ответственность военных на НФА. Но у меня были свидетельские показания пострадавших в результате ввода войск в Баку, поэтому, я не верю, что там были холостые патроны. Во время комендантского часа всем сообщалось, что в случае инцидентов военные будут стрелять на поражение. Но разве в стрельбе на поражение используют холостые патроны?
Конечно, в город ведь заходили не только десантники. Я не могу сказать, что человек врет, пока сам не смогу убедиться в этом. Однако я знаю, что были не холостые патроны, которые убивали людей в Баку. Это совершенно очевидно. Если бы были холостые патроны, то откуда же тогда взялись десятки могил в Нагорном парке (ныне Аллея шехидов – прим. ред.)?
- Почему входившие в город военные, солдаты Советской армии, были так жестоки по отношению к своим согражданам, к мирному населению?
- Я полагаю, что вообще вся страна тогда была в шоке и не знала, что делать. Это были приезжие, «накачанные» пропагандой: «там, в Баку, все враги». Приведение армии в боевое состояние против своего народа всегда ошибка.
- Вам удалось ознакомить депутатов Верховного совета СССР с составленным Вами отчётом о событиях в Баку в январе 1990 года?
- Я сделал так, что он попал ко всем депутатам съезда Верховного совета СССР. Но он, к сожалению, не зачитывался с трибуны. Хотя все депутаты были ознакомлены с ним.
- И последний вопрос. Как вы считаете, именно январские события 1990 года определили дальнейшее отношение азербайджанского народа к Москве?
- Думаю, что да. Я уже говорил, что в 1989 году выступал на митинге в Баку. Мое выступление закончилось аплодисментами тысяч людей, которые тогда верили, что страна сможет преодолеть все трудности. Они верили в центральную власть. К сожалению, их надежды не оправдались. И азербайджанцы, и армяне тогда перестали верить в союзную власть.
Мы с Виктором Пальмом в сентябре 1989 года проводили переговоры и с армянами, и с азербайджанцами. Также мы организовали представителям армянской и азербайджанской общественности встречу с председателем Совета национальностей Верховного Совета СССР Рафиком Нишановым. В конце сентября 1989 года я даже участвовал на митинге в Баку, организованном НФА.
В тот момент в регионе шла бойкая торговля оружием, которую вела Советская армия. Но я ничего не смог доказать документально. Продолжение конфликта в НКАО было выгодно тем, кто делал на этом большие деньги. Страсти накалялись не армянами и азербайджанцами, а торговцами оружием. Я не хочу сказать, что вся Советская армия занималась продажей оружия, но таковых было очень много.
Но я также знал об изгоняемых из Армении азербайджанцах, которые шли через горы в Азербайджан, я видел лагеря азербайджанских беженцев под Сумгайытом. Люди жили в контейнерах. Но центральная власть не занималась этой проблемой.
- Когда и как Вы узнали о вторжении советских войск в Баку?
- 20 января я вернулся с экологической конференции в Запорожье, где жил в то время, и моя супруга сообщила, что мне неоднократно звонили из Баку. На том конце провода раздавалась стрельба, были слышны крики. Звонившие из Баку просили меня срочно приехать в Азербайджан. Я был хорошо знаком с ныне покойным Наджафом Наджафовым, с Исой Гамбаровым. Но это не они звонили.
Я сразу же стал искать возможности для получения информации. Я слышал о том, что с Запорожья летели в Баку военные самолеты, однако тогдашний председатель Верховного совета СССР Анатолий Лукьянов строжайше запретил брать меня на борт самолетов, летевших в Баку. Тогда я вылетел в Москву, а там уже, воспользовавшись своим депутатским мандатом, просто прошел на гражданский самолет, летевший в Баку.
- Какую картину Вы застали в Баку?
- В городе был комендантский час. В то время в Баку также находился писатель Олжас Сулейменов, но мы не могли попасть друг к другу. Меня даже задержал патруль. Солдаты приставили к моей голове автомат и потребовали документов. Я полез в карман, но заметил, что солдаты занервничали. Тогда я предложил им самим взять мои документы.
То, что произошло в Баку, было прямым следствием неумения союзным Центром вести межнациональную политику. Я видел видеозаписи ввода войск в Баку, трассирующие в темноте пули. Солдаты не знали специфику республики. Например, человек стоял безоружный возле своего дома. И его убивают. Зачем? Это были хаотичные действия, которые привели лишь к озлоблению людей. Люди не понимали, зачем это делается.
Меня даже критиковали тогда, что, якобы, Челышев стремится списать все на резервистов. Мол, они пьяные вошли в город, творили бесчинства. Но разве правильно вместе с частями регулярной армии вводить в город резервистов? Это было провокационное решение. Ввод войск в Баку вообще был одной из самых больших ошибок советской власти.
- В недавнем интервью с нами генерал Ачалов, координировавший военную операцию в Баку, заявил, что входившие в город десантники были вооружены холостыми патронами. Но откуда же в таком случае появились десятки убитых и раненых?
- Хочу отметить, что я приехал в Баку уже после ввода войск. Но я видел раненых и убитых в результате ввода войск. Я также знаю о попытках переложить ответственность военных на НФА. Но у меня были свидетельские показания пострадавших в результате ввода войск в Баку, поэтому, я не верю, что там были холостые патроны. Во время комендантского часа всем сообщалось, что в случае инцидентов военные будут стрелять на поражение. Но разве в стрельбе на поражение используют холостые патроны?
Конечно, в город ведь заходили не только десантники. Я не могу сказать, что человек врет, пока сам не смогу убедиться в этом. Однако я знаю, что были не холостые патроны, которые убивали людей в Баку. Это совершенно очевидно. Если бы были холостые патроны, то откуда же тогда взялись десятки могил в Нагорном парке (ныне Аллея шехидов – прим. ред.)?
- Почему входившие в город военные, солдаты Советской армии, были так жестоки по отношению к своим согражданам, к мирному населению?
- Я полагаю, что вообще вся страна тогда была в шоке и не знала, что делать. Это были приезжие, «накачанные» пропагандой: «там, в Баку, все враги». Приведение армии в боевое состояние против своего народа всегда ошибка.
- Вам удалось ознакомить депутатов Верховного совета СССР с составленным Вами отчётом о событиях в Баку в январе 1990 года?
- Я сделал так, что он попал ко всем депутатам съезда Верховного совета СССР. Но он, к сожалению, не зачитывался с трибуны. Хотя все депутаты были ознакомлены с ним.
- И последний вопрос. Как вы считаете, именно январские события 1990 года определили дальнейшее отношение азербайджанского народа к Москве?
- Думаю, что да. Я уже говорил, что в 1989 году выступал на митинге в Баку. Мое выступление закончилось аплодисментами тысяч людей, которые тогда верили, что страна сможет преодолеть все трудности. Они верили в центральную власть. К сожалению, их надежды не оправдались. И азербайджанцы, и армяне тогда перестали верить в союзную власть.
Бахрам Батыев
Комментариев нет:
Отправить комментарий