Эксклюзивное интервью Vesti.Az с бывшим Генеральным прокурором СССР Александром Сухаревым.
Справка: Александр Яковлевич Сухарев, родился 11 октября 1923 года в селе Малая Трещевка Воронежской области в семье крестьян. С декабря 1959 г. по сентябрь 1970 г. — на партийной работе в аппарате ЦК КПСС, дослужился до заведующего сектором органов прокуратуры, суда и юстиции Отдела административных органов ЦК КПСС. С сентября 1970 г. — первый заместитель министра юстиции СССР. С марта 1984 г. по февраль 1988 г. — министр юстиции РСФСР. С февраля по май 1988 г. — первый заместитель Генерального прокурора СССР. С мая 1988 г. по октябрь 1990 г. — Генеральный прокурор СССР. Советник Генерального прокурора Российской Федерации.
Справка: Александр Яковлевич Сухарев, родился 11 октября 1923 года в селе Малая Трещевка Воронежской области в семье крестьян. С декабря 1959 г. по сентябрь 1970 г. — на партийной работе в аппарате ЦК КПСС, дослужился до заведующего сектором органов прокуратуры, суда и юстиции Отдела административных органов ЦК КПСС. С сентября 1970 г. — первый заместитель министра юстиции СССР. С марта 1984 г. по февраль 1988 г. — министр юстиции РСФСР. С февраля по май 1988 г. — первый заместитель Генерального прокурора СССР. С мая 1988 г. по октябрь 1990 г. — Генеральный прокурор СССР. Советник Генерального прокурора Российской Федерации.
- Александр Яковлевич, Вы возглавили Генеральную прокуратуру СССР в сложное время. Как Вам работалось в таких условиях?
- Это был период, когда к власти пришел Михаил Горбачев, период иллюзий, который мы называли перестройкой, которая впоследствии превратилась в перестрелку между всеми ветвями власти. Можно даже сказать, что это был период перехода СССР в новое качественное состояние. В частности, в это время происходил развал страны и социализма, как общественно-политической системы. Из государства дружной семьи народов мы перешли в государство криминальное. Чтобы не быть голословным, приведу такой пример. Если на 285 миллионов населения Советского Союза у нас в среднем за год совершалось примерно 16 000 особо тяжких преступлений, то уже в 1989-1990 годах количество преступлений увеличилось вдвое. А в первые годы ельцинского руководства в России и вовсе произошел расцвет преступности.
Тем не менее, именно в период моего руководства Генеральной прокуратурой было многое сделано в целях предупреждения преступности, усиления правозащитной функции органов правоохраны. Именно в те годы началось радикальное обновление функциональных направлений и структуры аппарата. В частности, были созданы самостоятельные управления по надзору за органами госбезопасности и исполнению законов в сфере межнациональных отношений, сформированы надзорные структуры отдельно в экономической, социальной и экологической сферах.
- Кстати, о межнациональных отношениях. Вы были близко знакомы с проблемой вокруг Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджана, неоднократно посещали регион. Почему, на Ваш взгляд, не удалось погасить этот конфликт в самом зародыше?
- Из всех правоохранительных органов того периода самыми верными слугами Закона остались работники прокуратуры СССР, показавшие себя и в Нагорном Карабахе, когда армянские экстремисты в противовес сумгайытским событиям начали объявлять область неотъемлемой частью Армении.
Однако политическое руководство СССР не позволяло как следует развернуться прокуратуре, давая совершенно другие установки, направленные не на объединение народов, а на их разобщение. У политического Олимпа СССР в то время не хватило мозгов, чтобы решить карабахскую проблему. Оно считало, что все само собой образумится. Правоохранительные органы, особенно органы прокуратуры, стояли на принципе законности. Не вина советских правоохранительных органов в том, что карабахская проблема тогда не нашла своего решения.
- Александр Яковлевич, Вы можете сказать, кто конкретно из членов Политбюро ЦК КПСС давал Генеральному прокурору СССР такие установки?
- Александр Николаевич Яковлев, который был самым настоящим провокатором. Об умерших не принято говорить плохо, но я скажу, что он был основным могильщиком СССР. В то время он звонил мне и, давая всяческие установки, мешал работать. Звонил он мне и в Баку, когда я приезжал туда по служебным делам.
- Вы были знакомы с Гейдаром Алиевым?
- Гейдара Алиевича я знал еще по работе в Комитете государственной безопасности Азербайджанской ССР. Но по-настоящему я его узнал, когда он уже стал 1-м секретарем ЦК КП Азербайджана. Очень близко я его узнал, когда он переехал в Москву и стал первым заместителем председателя Совета министров СССР. Он ведь был еще и куратором силовых ведомств в правительстве. У нас были дружеские отношения.
Я видел, как он мужественно переживал, когда его необоснованно вывели из состава Политбюро и освободили со всех занимаемых постов. Несмотря на проявленную в отношении него вопиющую несправедливость, Гейдар Алиевич оставался твердым как гранит.
Началась его травля в СМИ, якобы Алиев приглашал из Баку врачей, чтобы они делали ему уколы и для этого он якобы гонял туда-сюда правительственный самолет. Но я знал, что это вранье. Я позвонил тогдашнему главному редактору газеты «Правда» Ивану Тимофеевичу Фролову и сказал: «Как тебе не стыдно? Почему вы пишите про Алиева такие гадости? Ведь это неправда».
Каким-то образом Гейдар Алиевич узнал об этом и запомнил мой поступок. Когда он стал президентом уже независимого Азербайджана, то пригласил меня в Баку в гости. Я до сих пор чту его как великого азербайджанца.
- Это был период, когда к власти пришел Михаил Горбачев, период иллюзий, который мы называли перестройкой, которая впоследствии превратилась в перестрелку между всеми ветвями власти. Можно даже сказать, что это был период перехода СССР в новое качественное состояние. В частности, в это время происходил развал страны и социализма, как общественно-политической системы. Из государства дружной семьи народов мы перешли в государство криминальное. Чтобы не быть голословным, приведу такой пример. Если на 285 миллионов населения Советского Союза у нас в среднем за год совершалось примерно 16 000 особо тяжких преступлений, то уже в 1989-1990 годах количество преступлений увеличилось вдвое. А в первые годы ельцинского руководства в России и вовсе произошел расцвет преступности.
Тем не менее, именно в период моего руководства Генеральной прокуратурой было многое сделано в целях предупреждения преступности, усиления правозащитной функции органов правоохраны. Именно в те годы началось радикальное обновление функциональных направлений и структуры аппарата. В частности, были созданы самостоятельные управления по надзору за органами госбезопасности и исполнению законов в сфере межнациональных отношений, сформированы надзорные структуры отдельно в экономической, социальной и экологической сферах.
- Кстати, о межнациональных отношениях. Вы были близко знакомы с проблемой вокруг Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджана, неоднократно посещали регион. Почему, на Ваш взгляд, не удалось погасить этот конфликт в самом зародыше?
- Из всех правоохранительных органов того периода самыми верными слугами Закона остались работники прокуратуры СССР, показавшие себя и в Нагорном Карабахе, когда армянские экстремисты в противовес сумгайытским событиям начали объявлять область неотъемлемой частью Армении.
Однако политическое руководство СССР не позволяло как следует развернуться прокуратуре, давая совершенно другие установки, направленные не на объединение народов, а на их разобщение. У политического Олимпа СССР в то время не хватило мозгов, чтобы решить карабахскую проблему. Оно считало, что все само собой образумится. Правоохранительные органы, особенно органы прокуратуры, стояли на принципе законности. Не вина советских правоохранительных органов в том, что карабахская проблема тогда не нашла своего решения.
- Александр Яковлевич, Вы можете сказать, кто конкретно из членов Политбюро ЦК КПСС давал Генеральному прокурору СССР такие установки?
- Александр Николаевич Яковлев, который был самым настоящим провокатором. Об умерших не принято говорить плохо, но я скажу, что он был основным могильщиком СССР. В то время он звонил мне и, давая всяческие установки, мешал работать. Звонил он мне и в Баку, когда я приезжал туда по служебным делам.
- Вы были знакомы с Гейдаром Алиевым?
- Гейдара Алиевича я знал еще по работе в Комитете государственной безопасности Азербайджанской ССР. Но по-настоящему я его узнал, когда он уже стал 1-м секретарем ЦК КП Азербайджана. Очень близко я его узнал, когда он переехал в Москву и стал первым заместителем председателя Совета министров СССР. Он ведь был еще и куратором силовых ведомств в правительстве. У нас были дружеские отношения.
Я видел, как он мужественно переживал, когда его необоснованно вывели из состава Политбюро и освободили со всех занимаемых постов. Несмотря на проявленную в отношении него вопиющую несправедливость, Гейдар Алиевич оставался твердым как гранит.
Началась его травля в СМИ, якобы Алиев приглашал из Баку врачей, чтобы они делали ему уколы и для этого он якобы гонял туда-сюда правительственный самолет. Но я знал, что это вранье. Я позвонил тогдашнему главному редактору газеты «Правда» Ивану Тимофеевичу Фролову и сказал: «Как тебе не стыдно? Почему вы пишите про Алиева такие гадости? Ведь это неправда».
Каким-то образом Гейдар Алиевич узнал об этом и запомнил мой поступок. Когда он стал президентом уже независимого Азербайджана, то пригласил меня в Баку в гости. Я до сих пор чту его как великого азербайджанца.
Бахрам Батыев
Комментариев нет:
Отправить комментарий